Не так давно детскому кардиологу НГКБ Сергею Тюрину присвоено высокое звание «Заслуженный врач Российской Федерации». Более 30 лет он помогает преодолеть сердечные недуги маленьким пациентам не только из Новомосковска, но и соседних городов, четверть века является заведующим кардиологическим отделением городской детской больницы. Мы беседуем с доктором о том, почему он выбрал педиатрию, чем детская кардиология отличается от взрослой и как сохранить здоровье ребенка.

- Сергей Викторович, каков ваш путь в медицину? И почему выбрали именно педиатрию?

- Мама моя была врачом, она всю жизнь проработала в НАК «Азот» терапевтом, заведующей отделением, поэтому естественно, что сын пошел по ее стопам. После окончания школы я поступил в Ивановский государственный медицинский институт, сейчас это академия. Окончил его, и интернатуру уже проходил на базе вот этой самой детской городской больницы. После окончания интернатуры меня направили на обучение по специальности «Детская кардиология» и потом сразу же по специальности «Функциональная диагностика». И вот так с 1993 года я непрерывно работаю в этой больнице. И в стационаре, и в поликлинике, детским кардиологом и врачом функциональной диагностики.

Что касается выбора именно педиатрии - мне интереснее было работать с детьми. А с детской кардиологией на самом деле достаточно случайно получилось: просто не было на тот момент детского кардиолога и мне предложили проучиться на него. И в общем я об этом не пожалел. Это был правильный выбор. Наверное, тогда частично за меня его сделала мой главный врач, Александра Ильинична Раева, предложившая мне проучиться на кардиолога, но работа мне нравится до сих пор. За 32 года она мне не надоела.

- Получается, вы доктор во втором поколении. А еще медики в вашей семье есть?

- Моя жена – тоже доктор. Мы повстречались уже здесь, после окончания института. Она врач-неонатолог, работает в соседнем корпусе. У нас двое детей, и они тоже выбрали этот путь. Сын работает этажом ниже, он врач-рентгенолог, врач РКТ. А дочка оканчивает медицинский институт в Москве, Так что она тоже уже практически доктор.

Получается, у нас династия фактически в третьем поколении, общий стаж работы, если еще брать мою тещу, которая тоже всю жизнь проработала стоматологом, больше ста лет в новомосковской медицине.

- Чем отличается детская кардиология от взрослой?

- Детская кардиология, во-первых, немножко попроще все-таки. Все же взрослая кардиология – она очень часто спасающая жизни. Потому что взрослые кардиологи работают с инфарктами миокарда, с тяжелыми недостаточностями кровообращения и серьезными, жизнеугрожающими нарушениями ритма сердца.

У нас такие вещи тоже встречаются, но гораздо реже. То есть в этом плане наша работа проще. Но она иногда бывает сложнее в диагностическом плане, потому что мы часто встречаемся с врожденными патологиями. И эти патологии надо устанавливать, и желательно в первые дни и месяцы жизни ребенка, чтобы решить его проблемы как можно раньше.

Поэтому наша работа более, так скажем, диагностически-поисковая. Наше дело – выявить, установить диагноз, по крайней мере, предварительный, и направить документы в соответствующие федеральные клиники по профилю, где уже решают вопрос о дальнейших методах лечения. Я имею в виду серьезные вещи, жизнеугрожающие, которые требуют оперативного лечения. Остальное - артериальную гипертензию, вегето-сосудистую дистонию, нарушения ритма сердца различные (экстрасистолии, блокады, некоторые пароксизмальные нарушения ритма) и т. д. – мы лечим здесь, на месте.

- За те годы, что вы работаете, ситуация с сердечными заболеваниями у детей как-то изменилась? Их стало больше, меньше?

- Число врожденных патологий, на мой взгляд, не растет. Все-таки скрининги проводятся, часть удается на ранних периодах беременности выявить. А вот то, что связано с образом жизни, болезни образа жизни – да. Артериальная гипертензия явно молодеет. Мы уже в 12 лет ее лечим, в 10 лет. Извините, этого 20 лет назад точно не было. Мы не встречались ни с такими тучными людьми, ни с такими подъемами давления.

Вот в этом году мы не сумели точно измерить вес ребенка, потому что наши весы в детской больнице свыше 200 кг показывают неправильно! Это, конечно, разовый случай, но дети с весом 110, 120, 135, 140 кг в моем отделении уже не редкость.

К сожалению, это потом будет осложняться. Чем? Сахарным диабетом чуть постарше, гипертензией уже с детского возраста и прочими делами, которые сопутствуют избыточному весу.

- Если говорить о сердечно-сосудистых заболеваниях детей, что здесь можно посоветовать родителям?

- 40 минут физической активности в день. Каждый день, семь дней в неделю. И питание согласно рекомендациям. То есть вот та «правильная тарелка», которую сейчас везде рекламируют – такая-то часть углеводов, такая-то часть белка – этому надо следовать. Потому что избыточный вес начинает уже превращаться в очень большую проблему для наших детей.

Ну и плюс ограничение общения с гаджетами. Все-таки 6-8-10 часов наши дети сидят с телефонами, с компьютерами, с ноутбуками.

То есть – на лыжи, на велосипед, в бассейн – я вот за это.

- Вы уже, имея такой опыт, глядя на ребенка, можете определить, что у него проблемы с сердцем? Что вам как доктору скажет об этом?

- Если тяжелые проблемы с сердцем, то конечно, глядя на ребенка, их можно увидеть. Это утомляемость при физической нагрузке. То есть обычную, стандартную для своего возраста и пола физическую нагрузку ребенок не выдерживает. Это цвет кожных покровов – периодически бледность или акроцианоз так называемый (синюшная окраска кожи, связанная с недостаточным кровоснабжением мелких капилляров – ред.), цианоз носогубного треугольника; это одышка. Вот то, что можно увидеть. Все остальное – мы не гадаем на кофейной гуще уже давно. Эхокардиография, ЭКГ, рентген в некоторых случаях – то, на чем мы работаем, позволяет  в большинстве случаев поставить диагноз.

- Вы работаете с детскими сердцами больше 30 лет. Какие-то необычные, запомнившиеся случаи в вашей практике были за это время?

- Самое лучшее – когда нет необычных случаев. Необычный случай – это всегда наша недоработка. Потому что вся суть работы с детьми: все должно быть обычно, все должно быть легко диагностируемо, все должно быть излечено. Я категорически против каких-то подвигов на работе.

Конечно, бывают какие-то казуистические случаи. Например, несколько лет назад был ребенок, который поступил к нам с подозрением на артрит коленного сустава, а оказалось, что у него тромбоз сосудов нижних конечностей. Да, для ребенка это казуистика. Но такие вещи, к счастью, встречаются крайне редко. В основном наша работа плановая, она продумана, проработана и поэтому дает результаты.

- С детьми сложнее работать, чем со взрослыми?

- Я думаю, что в каком-то смысле сложнее, а в каком-то проще. В плане тяжести заболеваний, конечно, со взрослыми работать сложнее. У детей, к счастью, тяжелых заболеваний на порядок меньше. Они еще относительно здоровы.

А в плане общения, наверное, нам тяжелее. Потому что дети разные, и к ним надо найти подход. Взрослым я могу объяснить свои действия, назначения, а ребенку все не объяснишь. Вот процедурный кабинет рядом за стенкой – это больно, это страшно, этого не хочется. Поэтому, да, бывают и уговоры, и «танцы с бубнами», чтобы, например, сделать ту же ЭКГ. В этом плане сложнее, но в плане каких-то заболеваний нам, к счастью, легче работать.

Подготовила Марина АЛЕКСЕЕВА